The Overlooked of Russian Literary Historiography: for a female 19th century
Les oubliées de l’histoire littéraire russe – pour un xixe siècle au féminin
Забытие писательницы русской литературной историографии. Призыв к феминизации 19‑ого века
Résumé
The literary histories of the Russian “great century,” the nineteenth century, have a museographic and patrimonial character, which gives full meaning to Roland Barthes’s reflection on literary historiography as a “ succession of single men.” However, the exclusion of women from the “ national narrative” that is Russian literary historiography is a real anomaly, because it corresponds neither to the reality of writing and publishing practices, nor to that of reading practices. Conceived at the crossroads of historiography (how it develops), literature (the manufacture of classics) and gender studies or women’s studies, this article attempts to understand the mechanisms of “invisibilisation” (or the “Matilda effect”) whose female writers of “the great Russian century” were victims. We will also look at two “case studies:” that of Anna Bunina, who was the first author to exist professionally in the Russian public literary space in the early nineteenth century, and that of Ekaterina Kniazhnina, the first woman to whom were opened the ways of publishing in Russia in 1759.
Les histoires littéraires du « grand siècle » classique russe, le xixe siècle, possèdent un caractère muséographique et patrimonial qui donne tout son sens à cette réflexion de Roland Barthes sur l’historiographie littéraire comme une « succession d’hommes seuls ». Mais l’exclusion des femmes du « roman national » qu’est l’historiographie littéraire russe relève d’une véritable anomalie, car elle ne correspond ni à la réalité des pratiques d’écriture et d’édition, ni à celle des pratiques de lecture. Conçu à la croisée de l’historiographie (comment elle s’élabore), de la littérature (la fabrication des classiques) et des études de genre ou des études féminines (women studies), cet article tente de comprendre les mécanismes d’invisibilisation » (ou « effet Matilda ») dont les écrivaines du grand siècle russe ont été victimes. Nous nous intéresserons également à deux « études de cas » : celui d’Anna Bounina, qui fut la première autrice à exister professionnellement dans l’espace littéraire public russe au début du xixe siècle, et celui d’Ekaterina Kniajnina, première femme à qui furent ouvertes les voies de l’édition en Russie, en 1759.
Всем историям литературы русского «золотого» (то есть классического) 19‑ого века присущи агиографический характер и отсутствие писательницей, что придает новое значение знаменитой фразе Роланда Барта о литературной историографии как «последовательности одиноких писателей». Но исключение женщин из «большого нарратива» русской литературы 19‑ого века является настоящей аномалией, ибо оно не соответствует ни письменной и издательской практикам того времени, ни социальным практикам русской читающей публики. На перекрестке историографии (как она пишется), литературы (как формировалась «русская классика») и гендерных исследований данная статья излагается механизмы, которые привели к так называемому «эффекту Матильды» в историях русской литературы – то есть к отрицанию и забвению писательниц 19‑ого века. Мы будем рассматривать два конкретных примера русских забытых поэтесс. Анна Бунина – первая «авторица», профессионально существовавшая в общественной русской литературной сфере в начале 19‑ого века; Екатерина Княжнина – первая женщина, опубликовавшая свои произведения в России (в 1759‑ом году).
Mots clés
Subaltern Studies
Russian Literature
Women’s Writing
Nineteenth Century
Matilda Effect
Women’s Literary Heritage
Literary Historiography
Women Studies
Domaines
Littératures| Origine | Accord explicite pour ce dépôt |
|---|
Loading...