À la limite de la folie : fabulation et créativité dans l’œuvre d’Anton Tchekhov et de Jacques Ferron
Résumé
Despite the nearly one hundred years and the thousands of kilometers separating them, Anton Chekhov and Jacques Ferron share a similar sensitivity tinged by their experience as doctors. They both enjoyed privileged access to people’s intimate health concerns, but also gained insights into their desolation and misery. In 1890, Chekhov set out for Sakhalin Island where he witnessed the great sufferings of the prisoners and general population. This trip confirmed his doubts about the sufficiency of medicine in the treatment of physical and mental illnesses. Ferron also saw poverty and sickness when practising medicine in Gaspésie and in the poor districts of Montréal as well as when working in the psychiatric institutions of Mont-Providence and, later, Saint-Jean-de-Dieu. Each author’s close contact with mentally ill patients finds an echo in some of their literary works. Chekhov’s and Ferron’s reflections on mental illness are coupled with the creative process, the main tool of the writer, but also a manner of apprehending the world. For both authors, conventional medical discourse does a poor job defining the fragile line that separates madness from originality (and even genius). In their writing each author explores, on the one hand, the pathologization of social interactions, which destroys the individual and its particularity, and on the other hand, the isolation of those classified as insane. In a society where the line is blurred between fantasizing and insanity, the attraction toward conformism endangers an effervescent creativity. Chekhov and Ferron addressed a modern type of madness, taking place in a world where scientific reason defines the limits of a dubious normality. In my paper, I will look at the place given to madness in The Wild Roses by Ferron and Chekov’s post-Sakhalin stories « Ward No. 6 » and « The Black Monk » to better understand its relation with the creative imagination of the individual.
Malgré les près de cent ans et les milliers de kilomètres qui les séparent, Anton Tchekhov et Jacques Ferron partagent une même sensibilité teintée par leur expérience comme médecins. Tous deux possèdent un accès privilégié à l’intimité des gens, mais aussi à leurs désolations et à leur misère. En 1890, Tchekhov s’embarque pour l’île de Sakhaline où il constate l’immense souffrance dans laquelle vivent les détenus et les populations. Ce périple confirme ses doutes quant à l’insuffisance de la médecine face au traitement de la maladie physique et mentale. Ferron est également confronté à la misère et la maladie lorsqu’il pratique la médecine en Gaspésie et dans les quartiers pauvres de Montréal, mais surtout lorsqu’il travaille dans les institutions psychiatriques du Mont-Providence et, plus tard, de Saint-Jean-de-Dieu. Couplée à leur réflexion sur la maladie s’insère celle du processus créatif, outil principal de l’écrivain, mais aussi façon d’appréhender le monde. Pour ces deux auteurs, la fragile ligne qui sépare la folie de l’originalité et même du génie est beaucoup plus floue que ne veut l’entendre la médecine. Ainsi, tous deux explorent dans leurs œuvres la pathologisation des rapports sociaux qui réduit l’individu et sa particularité. Folie dans l’imaginaire ou démence, l’attraction vers le conformisme met en danger une effervescence créatrice. Ferron et Tchekhov nous parlent d’une folie bien moderne s’insérant dans un monde où la raison scientifique pose les limites d’une normalité douteuse. Dans cet article, j’explore la place donnée à la folie dans Les roses sauvages de Ferron et dans les œuvres post-Sakhaline « La salle nº 6 » et « Le moine noir » de Tchekhov afin de comprendre le lien qui s’opère entre celle-ci et l’imaginaire créatif de l’individu.
Несмотря на культурную, географическую и временную дистанцию, разделяющие Антона Чехова и Жака Феррона, этих двух авторов сближает сходная писательская восприимчивость, на которую наложил отпечаток их докторский опыт. Будучи врачами, они оба обладали не только привилегированным доступом к глубоко интимной сфере людей, с которыми им приходилось сталкиваться в силу своей профессиональной деятельности, но также и особым даром сочувствия и состадания. В 1890г Чехов отправляется на Сахалин, где становится свидетелем невыносимых условий существования как заключённых, так и местного населения. Эта поезда подтверждает его сомнения по поводу недостаточности одного лишь медицинского подхода при лечении физических и психических заболеваний. Феррон также становится свидетелем нищеты и страдания, занимаясь врачебной практикой на Гаспези и в бедных районах Монреаля, а также работая в психиатрических заведения Монт-Провиденс и позже Сент-Жан-де-Диэ. Близкий контакт обоих авторов с душевнобольными находит отражение в их творчестве. Размышления Чехова и Феррона о душевных заболеваниях сплетаются с их творческим процессом, с их художественной манерой, а также с их личным мироощущением. Оба писателя находят дискурс традиционной медицины неадекватным в установлении хрупкой границы между сумасшествием и оригинальностью (или даже гениальностью). В своем творчестве писатели исследуют, с одной стороны, паталогизацию социальных взаимодействий, подавляющих личность, а, с другой - изолированность людей, попадающих в категорию «сумасшедших». В обществе, где стирается граница между воображением и безумством, тяготение к консерватизму ставит под угрозу ярко выраженную креативность. Чехов и Феррон рассматривают современный вид безумия в мире, где научный рационализм определяет границу сомнительной нормальности. В данной статье мы анализируем значение темы сумасшествия в «Диких розах» Феррона и в произведениях Чехова постсахалинского периода - «Палата № 6» и «Черный монах». В ходе анализа мы стремимся уяснить авторскуют точку зрения на взаимосвязь между безумием и творческим воображением личности.