Agit-prop Animation and the Enchanted World of Modernity: Screening Samoyed Boy in the Northern Outskirts of the USSR
Le cinéma d'animation d'agit-prop et le monde enchanté de la modernité : projeter Le Petit Samoyède aux confins du Nord de l'URSS
Анимация на службе агит-пропа и волшебный мир новых времён: Мальчик-самоед на экранах северных окраин Советского Союза
Résumé
At the end of the 1920s in the Soviet Union, the animation fulfilled
an agit-prop function, like other cinematographic genres. Adhering to the Soviet
movement for the cinematographic fact, animation rejected the illusion of “magic”
and what the animators called the “cine-trick”. However, in its uses, the animated
film, as well as the entire cinematographic device, were also used for their power of
wonderment. Technology, of which cinema is one of the manifestations, was envisaged
as a privileged instrument for modernization and the fight against the beliefs of the
past that the regime wished to eliminate. This study aims to show the Soviet cultural
workers were caught up in the magic dimension of cinema, particularly in the Siberian
context where cinema is perceived as a substitute for the shamanic session, seen by the
administrators as a spectacle to compete with. Taking the screening of the animated
film Samoyed Boy (1928) to an indigenous audience as a case study, this paper replaces
the animation about the peoples of the North in its context of diffusion using various
archival documents (press, publications, production archives) in order to question the
modernizing dimension of cinema, both in its representations and in its apparatus.
Ultimately, it shows that the “magic” of cinematographic projection is invested as the
enchanted space of the Sovietization of the country.
À la fin des années 1920 en Union soviétique, le film d’animation
remplit une fonction d’agit-prop, à l’instar d’autres genres cinématographiques.
Adhérant au mouvement soviétique pour le fait cinématographique, l’animation
refuse l’illusion du « magique » et ce que les animateurs nomment alors
le « ciné-truc ». Cependant, dans ses usages, le film d’animation, et le
dispositif cinématographique tout entier, sont aussi utilisés pour leur pouvoir
d’émerveillement. La technologie, dont le cinéma est l’une des manifestations, est
envisagée comme un instrument privilégié de la modernisation et de la lutte contre
les croyances du passé que le régime souhaite voir disparaître. Cette étude entend
démontrer que la dimension magique du cinéma rattrape les « soviétisateurs »,
notamment en contexte sibérien où le cinéma est appelé à remplacer la séance
chamanique, vue par les administrateurs comme un spectacle à concurrencer.
Prenant comme cas d’étude la projection du film Le Petit Samoyède (1928) à un
public autochtone, cet article replace le cinéma d’animation sur les peuples du Nord
dans son contexte de diffusion à l’aide de divers documents d’archives (presse,
édition, documents de production), afin d’interroger la dimension modernisatrice
du cinéma, à la fois dans ses représentations et son dispositif. In fine, il montre
que la « magie » de la projection cinématographique est investie comme l’espace
enchanté de la soviétisation du pays.
В конце 1920 годов анимация в Советском Союзе функционировала
как средство агит-пропа, подобно другим жанрам кинематографа.
Приверженная советскому направлению кинематографии факта, анимация
отвергала иллюзию «магии» и того, что аниматоры называют «кинотрюк».
Однако анимационный фильм, как и вся киномеханика в целом, также
использовались ради их способности покорять воображение, их власти над
воображением. Технологичность, одним из проявлений которой оказывается
кинематография, рассматривалась в качестве одного из преимущественных
инструментов модернизации и борьбы со старым, способствующим устранению
его пережитков. Данное исследование стремится показать, что советские деятели культуры были захвачены магией кинопространства, в частности,
в контексте Сибири, где кино воспринималось как шаманское камлание, как
действо, могущее с этим последним поспорить. Взяв в качестве предмета
исследования кинопоказ анимационного фильма Мальчик-самоед (1928) для
аудитории коренных жителей, статья помещает анимацию, посвящённую
народам Севера, в расширенный контекст, используя различные архивные
документы (печать, книжные издания, киноматериалы) с тем, чтобы задаться
вопросом о модернизирующем аспекте кинематографа, как его художественно-
изобразительного, так и технического инструментария. В конечном итоге,
показывается, что киноэкран своей «магией» облачает волшебный мир
советизации в пространстве страны.
| Origine | Accord explicite pour ce dépôt |
|---|
Loading...
